Я ехал в поезде по нашей необъятной стране навестить родителей. Очень соскучился по родным людям, ведь с некоторыми не виделся около шести лет.
Родного отца уже 6 лет не видел и даже не говорил с ним по телефону. Бессовестный? Ну, вроде бы совесть-то была, но мучила меня не часто и без усердия, или я стал глухой к её укорам.
Один из древних как-то сказал про русских: «Иваны, не помнящие родства…». Может это и про меня тоже, ведь большая часть крови во мне — русская?
Я родился в горах Кавказа, но, видимо, не впитал достаточно любви и уважения к родителям и старикам. А вероятнее всего причина кроется совсем не в этом. А в чем же?
Вот об этом я размышлял и записывал выводы в записную книжку, с каждым часом приближаясь к отчему дому. А выводы напрашивались неутешительные. Мыслительный процесс сопровождался то ознобом, то сыростью в глазах, то облегчением от всплывшего понимания, то угнетением от осознания многолетней мозговой тупости. В итоге во мне поселилась решимость написать письмо руководящему совету Свидетелей Иеговы в Нью-Йорк с просьбой разъяснить, на каком библейском основании мне не следует общаться с родным отцом.
Дело в том, что в начале 2000-х он написал письмо о выходе из организации и, как это следует из позиции Общества Сторожевой Башни, с ним перестали общаться и даже здороваться бывшие соверующие. Через какое-то время приняли водное крещение в качестве Свидетелей Иеговы его сестра, я и другие. Не сразу, но постепенно, в течение нескольких лет, внимая «любящим» и бескомпромиссным указаниям организации СИ, мы все (кроме моей мамы) перестали общаться с ним, будучи уверенные, что так хочет Бог, что так написано в Библии и это любящая мера наказания «отступнику» от истинной веры. Что чувствовал отец все эти годы, я уверен, невозможно описать словами, поэтому и не буду пытаться это делать.
Ну и что же такое я осознал, что осмелился задавать вопросы высшему руководству организации? И не только вопросы, но и просьбу рассмотреть мои доводы и, возможно, изменить позицию по отношению к уходящим добровольно из религии СИ.
Изучая все последние указания на темы «Исключение из собрания» и «Отречение от собрания» в публикациях Общества Сторожевой Башни (ОСБ), — а именно: книга «Пасите» (только для старейшин), «Организованы», «Божья любовь» и приложение, и т.д. — я выделил наличие ссылок на два отрывка из Библии, которые, как заявляется, относятся и к отрекшимся от собрания.
Например, в приложении в книге «Божья любовь», изданной Свидетелями, на странице 207 написано так:
«Как относиться к исключенному из собрания? В Библии дается совет, чтобы мы "больше не общались ни с кем, кто, называясь братом, является блудником, или жадным, или идолопоклонником, или злословящим других, или пьяницей, или вымогателем, и даже не ели с таким человеком" (1 Коринфянам 5:11). О том, кто "не держится учений Христа", мы читаем: "Не принимайте его в своем доме и не говорите ему слов приветствия, потому что говорящий ему слова приветствия становится соучастником в его злых делах" (2 Иоанна 9—11). Мы не говорим о духовном с исключенными из собрания и не общаемся с ними».
Там же в сноске говорится: «Библейские принципы, касающиеся этого вопроса ПРИМЕНИМЫ ТАКЖЕ к тем, кто отрёкся от собрания».
Значит 1 Кор. 5:9—11 и 2 Иоанна 9—11 относятся к добровольно выходящим из собрания? Читал, искал, думал, смотрел контекст — и что? Смотрю в книгу — вижу фигу, извините за выражение. А где же хотя бы упоминание или намёк на вышедших из ОСБ? А где запрет общаться, приветствовать и даже есть с таким сознательным элементом под страхом исключения из собрания? А если это родной и близкий человек? Может вы, господа управленцы, чего-то недосмотрели или недопоняли? Или это я, горец, спустившийся с гор, чего-то не понимаю? Да, сейчас эти вопросы несколько дерзко звучат. Тогда же в моей голове дерзости было поменьше, но вопрос стал ребром: или я что-то недопонимаю, или руксовет учит тому, чего нет в Библии.
Приехав к родителям, я вёл себя так, как до крещения в организацию СБ — искренне, открыто, свободно и очень этому рад. А мои как были рады!:) Запрет деятельности организации на территории РФ был в силе, и собрания проводились уже по домам верующих. Я сказал отцу, что время вернуть мир в семью пришло (или, если сказать по-другому, время вернуть отобранную семью), и ему следует восстановиться. Мне почему-то казалось, что, поскольку исключенным нельзя было приходить на книгоизучения, то значит и сейчас ему не нужно будет посещать сходки чтобы восстановиться. Но не тут-то было. Он написал письмо с просьбой восстановить его в собрании и ему предписали посещать ВСЕ встречи (я этого не ожидал; кажется, он тоже). И они с мамой стали время от времени посещать встречи. А ещё ему посоветовали уйти с работы, так как ему приходиться так или иначе участвовать в языческих и политических праздниках.
Я тогда подумал, что всё, — восстановления не видать.
Никто ещё не знал, что происходит в моей голове и какие решения уже приняты мною. Первой была, конечно же, моя жена. Я её очень люблю. Она очень искренний в своем служении Богу человек, но сильно доверяет руководящему совету и ОСБ. Мы много натерпелись от представителей организации и переживали вместе из-за этого, но это не расшатало её доверие к Обществу СБ.
Я уже и до этого по разным причинам несколько раз порывался сложить с себя назначение служить старейшиной собрания, но районные надзиратели уговаривали этого не делать. Теперь же решение было принято окончательно и бесповоротно. Если Вы, дорогой читатель, тоже Свидетель Иеговы по крещению, то мне не нужно объяснять, что это значит для духовной женщины в собрании, когда её муж отказывается от бремени надзирателя.
Перед отказом от назначения, я честно и открыто поговорил с одним из старейшин, которому доверяю (он не из нашего района:)). Он посоветовал мне сначала написать в Российский УЦ, и я так и сделал, написал письмо в служебный отдел УЦ . Письмо отправил по внутренней электронной почте; на тот момент я уже письменно уведомил старейшин и РН о снятии с себя назначения служить старейшиной собрания, но для филиала мой статус всё ещё оставался прежним и я, пользуясь возможностью, самолично отправил своё письмо с вопросом, беспокоящим меня.
По сути, это была просьба помочь мне увидеть библейское основание относиться к родному отцу как к исключенному из собрания, потому что все эти годы моя совесть периодически говорила мне, что я поступаю неправильно, не общаясь с ним, но я сам себя убеждал, что так надо для Бога.
Осенью 2017 года, после того как я отдал письмо — отказ от назначения, старейшины решили, что им следует запретить мне давать комментарии. И решили они это не уведомив меня, поэтому после тщетных поднятий руки на нескольких встречах подряд я спросил служебного помощника, почему он меня не спрашивает. Он поведал о запрете «свыше».
Я не был удивлен или обескуражен, просто понимал, что так делать нельзя (незадолго до этого я столкнулся с ещё более грубым неуважением в отношении себя и одного уважаемого старейшины, выраженным прилюдно перед всем классом со стороны районного надзирателя; я сказал ему наедине что он не прав, особенно перед тем старейшиной, который в отцы нам годится, но этот гусь с запанками так и не признал, что был не прав).
Я продолжал ждать, надеясь на реальную помощь и ясный ответ. Как-то после одной из встреч двое «друзей» отвели меня в отдельную комнату, чтобы точнее объяснить мне путь истины. Оказалось, что братья в Вефиле не считают нужным отвечать на подобные вопросы лично брату или сестре, чья вера в обоснованность некоторых указаний и позиции организации пошатнулась (получается, вообще не важно, что кто-то много лет верно служил организации и пионером, и служебным помощником, и старейшиной, и по потребности, и в Вефиле, и на стройках; важно что сейчас у этого человека есть неудобный вопрос и пусть местные старейшины прозондируют потенциальную опасность). К тому же, если бы я обсуждал эти поистине библейские темы вслух даже в беседах с друзьями, то уже в самом ближайшем будущем предстал бы перед судом из троих судей и должен был бы либо раскаяться в «грехе» попытки понимания Библии не через пищу раба, либо последовало бы лишение общения с пометкой «осторожно, отступники!».
Вместо помощи и укрепления я ощутил холодное отторжение, явленное в глазах, в тоне голоса и в общей атмосфере разговора. Ни одного библейского стиха, отвечающего на мой вопрос, зачитано не было. Но вот намеки на отступничество чувствовались. Мне посоветовали прочитать тему «клятва» в «Понимании Писания» и зачитывали стихи, говорящие о том, что не сдерживать обещания Богу — это плохо. Да, сказал я, это плохо, но это касается отношений Бога и этого человека. Ведь в таком случае нужно неактивных исключать тоже. Пусть же Бог сам вынесет решение такому в своё время, но кто дал нам право создавать для этого правовой комитет, — лишать общения и запрещать общаться, здороваться и даже есть за одним столом с таким человеком под страхом исключения из собрания!?
По сути, ответ сводился вот к чему: ДОВЕРЯЙ ОРГАНИЗАЦИИ, ЖДИ ИЕГОВУ, СМИРИСЬ.
А почему бы мужчинам в руководящем совете не подождать Иегову, смиренно признав свободу воли своих братьев и сестер и не спешить ссылаться на Библию, если в ней прямо не написано то или иное?
Чуть позже мне стало известно, что примерно до середины ХХ века Свидетели не имели практики лишения общения единоверцев и даже осуждали те религии, где такой метод наказания практиковался. Лишение общения появилось-таки в середине века, 1949—1952 года (я назвал это НОРРовское похолодание). При нём же практика лишения общения была отменена (1974 год) на несколько лет и появилась снова (1976 год). А в самом начале 80-х годов (1981 год) политика Общества ужесточилась и лишать общения стали даже тех, кто добровольно выходит из собрания (я назвал это ФРЕНЦевской зимой). Свет «истины» в этом случае был похож на лучики солнца перед заходом, а не на усиление света на рассвете.
Я так же узнал, что вплоть до самого начала 80-х годов тот, кто выходил из организации, не считался отступником, делалось объявление о выходе лица из собрания и с ним свободно продолжали общаться родные и друзья.
Какое-то время спустя, родной брат не-Свидетель, позвонил и сказал, что отца восстановили в собрании. Конечно, это было радостным событием для нашей семьи, но у меня эта радость смешалась с горечью. Со стороны посмотрев на эту ситуацию мне стало противно и стыдно за себя и мне подобных.
«Большое человеческое спасибо, вам, милосердным и добрым старейшинам и руководящему совету, что разрешили-таки общаться сыну с родным отцом, сестре с братом, внукам с бабушкой, матери с дочкой. Без вашего разрешения у нас не получилось бы любить и ценить своих близких. Какими же черствыми мы стали!? Как же жалко мы выглядим со стороны!? Когда же это случилось? Когда мы отдали чужим право решать, любить ли нам близкого человека или не любить? Уж не в день ли крещения в организацию, когда, по сути, мы дали присягу на верность ОСБ? Будь проклят тот день!!! А Вы, невинные жертвы сектантской жестокости, простите нас, если сможете, ведь мы сами не ведали, что творили».
О, как же я не любил изучать и готовиться ко встречам собрания. Через внутреннее «не хочу» я всё-таки это делал, и с убеждением призывал к этому — и ко всему сверху спускаемому — вверенных мне овец. Но когда мне не захотели даже несколько слов написать в ответ братья из служебного отдела УЦ, я был вынужден без публикаций ОСБ, самолично исследовать Библию на предмет лишения общения, и особенно те два отрывка из писем Павла и Иоанна.
Итак, читаю и размышляю. 1 Коринфянам 5 глава:
В городе Коринф жил один брат, живущий с женой своего отца, и об этой вопиющей безнравственности, видимо, знали все христиане этого города. Павел под вдохновением пишет им руководство отвергнуть такого человека и больше не общаться с ним. И принять решение о прекращении общения должны были братья и сестры как группа (1 Кор. 5:1-5).
Эти слова обращены не к совету старейшин и не являлись руководством для проведения закрытого суда. Понять это так же помогают слова из второго послания Павла в Коринф (2 Кор. 2:6). Осуждение большинством — вот что произошло и к чему призывал Павел в первом письме к ним. И это самое большинство должно было простить и принять радушно раскаивающегося грешника в лоно собрания.
Далее в 1 Кор. 5:9-11 апостол даёт общее руководство как поступать с соверующими, которые явно грешат, и перечисляет эти грехи. ВАЖНО:
1. На добровольный выход из организации даже не намекается.
2. Руководство дано всем христианам, а не только старейшинам. Соверующие, зная о греховном поведении кого-то из собрания, сами должны были принять решение не общаться и не есть с таким человеком.
В противоположность этому в книге Организованы (гл. 14, абз. 27) написано: «Узнав о бесстыдном поведении одного из членов коринфского собрания, апостол Павел ПОВЕЛЕЛ СТАРЕЙШИНАМ предать "такого человека Сатане... чтобы дух [собрания] был спасен" (СРАВНИ 1 Кор. 5:5, 11—13)».
Как не хорошо врать! Ай-яй-яй!
Теперь смотрю второе послание апостола Иоанна, 7-й стих и с 9 по 11 стихи. Иоанн обращается к какой-то госпоже и ее детям, — ну да ладно, входит в канон — значит для всех христиан. Мы видим описание обманщиков и антихриста:
«В мире появилось много обманщиков, которые не признают, что Иисус Христос пришёл в плоти. Тот, кто так считает, — обманщик и антихрист». «Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его; Ибо приветствующий его участвует в злых делах его».
Вот параллельные места Псания к слову АНТИХРИСТ:
1 Иоанна 2:22: «Кто лжец, как не тот, кто отвергает то, что Иисус и есть Христос? Это антихрист, отвергающий и Отца, и Сына».
1 Иоанна 4:3: «А всякое вдохновлённое высказывание, которое не признаёт Иисуса, — не от Бога, но это вдохновлённое высказывание антихриста, которое, как вы слышали, должно появиться, и оно теперь уже в мире».
Вижу, что это очень серьезное обвинение, и если такой человек появляется и говорит, что Иисус — не Христос, или Христос пришел не в плоти, или явно учит о Христе (не о братьях в руководящем совете, а о Христе) не в согласии с Писанием, то такого человека в дом не впускай и не приветствуй его.
Может где-то в этих стихах есть указание на брата или сестру, принявших решение, руководствуясь своей совестью, выйти из организации? А если он продолжает верить в Христа, его Отца и Библию?
Как мне видится, Библия не поддерживает позицию организации Свидетелей Иеговы относиться к добровольно выходящим из организации, как к нераскаивающимся грешникам, а значит не здороваться, не общаться и не есть за столом вместе. Не поддерживает она и позицию исключения того, кто продолжит с таким человеком общаться, даже если он близкий родственник. Нет библейского основания и для создания правовых комитетов, эдаких закрытых незаконных судов с тремя и более некомпетентными судьями, чьё решение всем в собрании следует воспринимать как решение Бога.
Но я вижу, и знаю, что такое положение вещей в организации приносит большое горе, душевные переживания, психические расстройства, суициды, развал браков, слёзы, разочарования, разрыв родственных отношений, особенно в семьях с многими Свидетелями. Это тысячи наших соверующих — это отцы, матери и дети, братья и сестры, дедушки, бабушки и внуки, лишенные возможности видеться с любимыми людьми. Это те, за кого умер Христос, те, кого возлюбил Бог. Это насильственное разъединение родных друг другу людей в мировом масштабе. Это бесчеловечно, это не по-божески, это не по любви...
И похоже больше на духовный шантаж и спекуляцию родственными чувствами, чем на любящую меру.
Как Вы поняли, письмо в ГУСИ в Уорвик так и не было написано и отослано, потому что нет смысла в этом, а бессмысленных дел за 15 последних лет и так было переделано ой сколько.
Но я не погрузился в депрессию, не рву на себе волосы в безумстве и не заглядываю в стакан. Опыт — он же сын ошибок трудных. Я приобрёл опыт, а прошлое не изменить. Я осознал-таки, что немало людей в мире хотят владеть умами других, и эти люди, особенно когда собираются в сообщества, начинают давить на совесть и довлеть над верой себе подобных, отбирая свободу, данную Богом.
Я же хочу, задействуя мыслительные способности, и дальше размышлять о Боге, Библии и о том, как жить счастливо, не загоняя себя в человеческие рамки. Хочу и дальше ценить и уважать хороших и достойных людей как в организации, так и вне её. Я рад быть частью человечества. Я радуюсь каждому прожитому дню. Я радуюсь миру в сердце после того, как признал виновным себя перед самыми близкими людьми за нечеловеческое отношение, которое я когда-то считал любящей мерой.
После того как я перестал думать о цифрах, об отчетах, о часах, я стал спокойнее, стал замечать живых людей, перестал быть ловцом людей — если беседую на жизненные темы, размышляю вместе и не думаю, что я лучше что-то понимаю или больше знаю, нет цели привлекать кого-либо в организацию. Больше не думаю об Армагеддоне — это угнетает. Больше не откладываю свою жизнь на новый мир — хватит, наоткладывался; всё что может по силам делать рука — делаю.
Можно сказать, я только начинаю жить:), ведь я, в сущности, ещё очень молод.
Евгений (Россия)