КРОВЬ: ИСТОРИЯ ОТЦА

В 2014 году в Германии в свет вышла книга Дитера Парчани «Освобождение от фундаменталистского религиозного мышления». Автор опубликовал свой труд под псевдонимом, и в седьмой главе он детально коснулся самого трагического момента своей жизни.

Дитер признался, что ему нелегко далось написать свою историю, поскольку часть вины за случившееся лежит на нем. «Я не только жертва, но и, в свою очередь, обвиняю самого себя».

«Конечно, я являюсь жертвой ущербного религиозного влияния, — пишет он. — Моё мышление и жизнь были продиктованы и управлялись религией».

Дитер сознает, что его «вера» в эту организацию на поверку оказалась пустой самоуверенностью, приведшей к непоправимой трагедии.

Будучи старейшиной собрания, Дитер стремился побуждать всех беспрекословно исполнять указания Общества Сторожевой Башни (ОСБ). Но судьба распорядилась так, что однажды проверку на послушание должен был пройти он сам.

Его шестилетний сын Мануэль неожиданно заболел. Оказалось, у него одна из разновидностей неходжкинской лимфомы — системного рака, влияющего на всё тело и мозг. На протяжении следующих двух лет мальчика подвергали химиотерапии, а рядом всегда находился медперсонал и родители. 

На тот момент вероятность вылечиться от такого заболевания составляла целых 75%. Однако для Мануэля этот процент был куда меньше, поскольку с самого начала родители отказались от некоторых цитостатических препаратов, используемых при химиотерапии, поскольку усмотрели в них признаки наличия фракций крови. В связи с этим медикам пришлось снижать дозировки других препаратов, поскольку в противном случае могла появиться угроза жизни из-за резкого снижения уровня тромбоцитов в крови.

Для преодоления рецидивов требовалась трансплантация костного мозга или стволовых клеток. Однако и здесь возникла непреодолимая проблема. Его религия никогда бы не согласилась на переливание эритроцитов, необходимых при такой операции. Вместо того, чтобы максимально увеличить шансы на выживание собственного ребенка, который испытывал постоянные страдания, Дитер заботился прежде всего о том, чтобы не допустить нарушения инструкций ОСБ в отношении крови. Инструкций, которые написаны и интерпретированы людьми.

«Я всегда буду нести эту мысль и чувство вины в своем сердце… Когда я пишу это, из глаз падают слезы, и слова не в состоянии выразить то, что я чувствую», — пишет Дитер.

Проведя личные исследования, он был поражен той непоследовательностью, которая прослеживается в т.н. «учении о крови». Неверно истолкованные библейские ссылки обросли немыслимым количеством запретов и допущений, причем то, что когда-то запрещалось, сегодня разрешено. А ведь из-за этого умерли люди, не дожив до «разрешения». Эта «истина» шокировала Дитера. Получается, что несколько мужчин в США, не обладая никакими специальными знаниями, решают судьбы детей, позволяя им или запрещая применять определенные препараты для того, чтобы жить дальше.

«В течение многих десятилетий мой разум был закрыт для логических рассуждений», — резюмирует автор.

Он хочет, чтобы таких трагедий становилось все меньше и меньше, и желает тем, кто уже на пути к свободе, смелости и сил.

Мануэля похоронили в 1990 году, а спустя восемь лет Дитер окончательно освободился от догм, навязанных этой организацией. Он вспоминает случай, который произошел в 1974 году, когда он посещал Школу Галаад в США. Там он познакомился со старшим писателем Общества Сторожевой Башни, впоследствии ставшим помощником при Руководящем совете, Джином Смолли.

В 1993 году Джин надолго остановился в доме у Дитера, поскольку его жена Анита Смолли так же оказалась уроженкой Берлина.

В беседе Дитер спросил гостя:

— Если мы и дальше хотим интерпретировать Деяния, 15 главу, как заповедь от Бога в отношении отказа от переливания крови, не стоило ли говорить исключительно о цельной крови, а не о её компонентах?

И действительно, если не касаться разнообразных фракций, каждая из которых требует множества пояснений, то можно было бы спасти тысячи жизней, ведь огромное число препаратов изготавливаются на основе компонентов, взятых из цельной крови. И тогда политика ОСБ в отношении гемотрансфузии имела бы хоть какую-то логику, пусть даже видимую.

Джин не только не возразил Дитеру, но и согласился с поставленным вопросом. Однако тут же вернул Дитера с небес на землю, заявив:

— Мы не можем изменить это. Подумай о тех верных, кто умер.

Иными словами, не стоит ничего менять, поскольку число жертв уже велико, и как объяснить потом рядовым членам, ради чего умерли все эти люди и позволили умереть своим детям. Ради того, чтобы выразить безоговорочное послушание Руководящему совету, который меняет «понимания» на «можно» и «нельзя» когда им вздумается? Такая смерть кажется анекдотичной, как бы ужасно это не звучало.

С юридической точки зрения слова приближенного к элите ОСБ казались разумными: разрешить все фракции — значит завтра же утонуть в море исков от лиц, потерявших своих родственников. На такую логику Дитер не нашел ответа и лишь молча сглотнул.

В следящие годы Дитер сам имел непосредственное отношение к крови, работая в одном из медицинских учреждений. Он знает, что цельная кровь, о которой якобы говорится в Деяниях, никогда не используется при переливаниях. Используются компоненты или фракции, о которых в Деяниях речи не идет в любом случае. Сегодня он мог бы уже научно указать Джину Смолли на его ложное понимание вопроса.

Например, вода. В её состав входит кислород. Но если выделить кислород, то он уже не является водой, его функции совсем иные. То же самое касается и частей крови. По отдельности они не являются кровью даже отдаленно.

Будучи членом Комитета по связям с больницами, старейшина Дитер слышал и другие «убойные» аргументы в пользу существующей политики. Например, фракции крови красного цвета имеют слишком много общего с цельной кровью, поэтому они запрещены к применению. Однако нет ничего более далекого от истины. К примеру, костный мозг, пересадка которого разрешена, имеет действительно красный цвет, в отличие от эритроцитов, тромбоцитов или лейкоцитов. Гемоглобин, который визуально неотличим от цельной крови, также разрешен лидерами Сторожевой Башни к применению. Какие бы аргументы не приводились, — в том числе и самые невероятные, — все они абсолютно безосновательны.

Когда-то Дитер являлся руководителем КСБ (комитета по связям с больницами). Вместе с другими старейшинами, входящими в комитет, его считали светочем в вопросах медицины, ведь этих мужчин обучали на специальных семинарах. Однако правда состояла в том, что единственной задачей комитета являлось претворение в жизнь установок «партии» в лице её Руководящего совета. Каких-либо глубоких вопросов никто из старейшин не задавал. Всё начиналось и заканчивалось догмами, вне зависимости от логики вещей — «никакого переливания!»

 «Мои ошибочные убеждения, как одного из Свидетелей Иеговы, оказали очень драматичное и пагубное влияние на всю мою дальнейшую жизнь и на мою семью», — признался Дитер.

Всё больше членов ОСБ начинают осознавать всю ущербность политики о крови. Один из них, Рене Нельсон, который согласился на переливание в период операции на открытом сердце. До этого он провел долгие недели в раздумьях и исследованиях. Он говорит:

— Свидетели Иеговы верят и учат, что Закон из Левита 17:13 все еще применяется. Там сказано, что «если кто-нибудь поймает на охоте зверя или птицу, которых можно есть, то пусть выпустит из добычи кровь и покроет её землёй. Ведь душа всякой плоти — это её кровь». Для того чтобы Свидетель Иеговы получил какую-либо фракцию, сначала следовало бы убедиться, что она взята из крови, предварительно «покрытой землей». Конечно, это звучит смешно, но Свидетели Иеговы не желают слышать об этом противоречии. Когда я в последний раз сказал об этом практикующей медсестре, Свидетелю Иеговы, она просто отвернула лицо. Лицемерие становится образом жизни. Дискуссия о фракциях или цельной крови является спорной. У вас не может быть фракций, если вы не начнете с цельной крови, которую кто-то сдал. Сторожевая Башня осуждает пожертвование, хранение и переработку крови. Они осуждают, по сути, всю индустрию крови.

При этом следует заметить, что, осуждая индустрию крови, лидеры организации успешно вкладываются в акции компаний, занятых разработкой систем гемотрансфузии. К примеру, в акции «Cardinal Health» — динозавра на рынке банков крови. В этом водовороте долларов им нет дела до многих тысяч детских жертв — прошлых и будущих. Жертв, которые безмолвно молят о возмездии…

Широко известно, что обычное коровье молоко (а также молоко некоторых других млекопитающих) содержит в себе элементы крови. Вымя коровы – сложный физиологический орган, и производство молока в нем сопровождается интенсивным движением крови. Поэтому часть элементов из кровяного русла попадает в молоко, а также происходит и обратный процесс, когда элементы не сцеженного молока возвращаются в кровяное русло. В научном издании Азимова Г.И. «Как образуется молоко» говорится: «Образование молока, которое происходит непрерывно в секреторных клетках альвеол, сопровождается обратным поступлением его составных частей в кровь. Если почему-либо обратный процесс нарушается, то нарушается и секреция молока. Оба процесса идут непрерывно». Такие интенсивные ферментативные процессы кровь-молоко молоко-кровь необходимы для стимулирования работы молочных желез.

По химическому составу в обычном стакане молока сывороточные белки, альбумин сыворотки крови, иммуноглобулины и т.д. занимают не менее 1%. Так что, потребляя молоко, Свидетели Иеговы «вкушают кровь», но об этом ОСБ хранит молчание. Запрещая переливать кровь детям, они, тем не менее, являются массовыми потребителями крови в качестве пищи.